И. Шведов
(рассказывает папа)
В киевской газете “Культура i життя” долго работал Петр Заманский, яркий, интересный журналист. Он потом переехал в Германию, и совсем недавно стало известно, что сейчас он там живет и процветает на пенсии. Так вот, Заманский приятельствовал со Шведовым потому, что оба любили цирк и очень часто встречались — Игорь как член художественного совета цирка, а Петр — как цирковой журналист.
Однажды Шведов с дочкой был в цирке на каком-то представлении. Во время антракта в фойе, Заманский говорит: “Слушай, старик Кио выступает с сыновьями, я иду брать интервью. Хочешь — присоединяйся?” Игорь оставил дочку в зале, и вдвоем пошли за кулисы. Кио, лысоватый, грузный, с милым, интеллигентным лицом, в золотых очках, готовится к выходу, жилет и фрак висят рядом на стуле: “Ребята, я, к сожалению, неважно себя чувствую, но я пообещал интервью — милости прошу”.
Начался разговор. Заманский был очень осведомленным человеком: спрашивал о последних гастролях, о том, как разделяется между сыновьями его программа, скоро ли они выйдут с самостоятельными номерами и прочее — подробностей уже не помню.
Короче говоря, заканчивается интервью, начались звонки — пора уходить. Остановившись у дверей небольшой гримерной кабиночки, Петя задает последний вопрос:
— Эмиль Теодорович, что вы оставите своим сыновьям?
Кио помолчал, а потом, глядя ему в глаза, сказал:
— Мои иллюзии.
Мы вышли буквально ошарашенные, пожали друг другу руки, что-то сказали насчет того, что Кио — умный человек, и разошлись.
Той же ночью, около трех часов, раздался телефонный звонок. Шведов перепуганно хватает трубку — там голос Заманского: “Игорь, только что умер Кио. Помни, что мы с тобой были самые последние люди, которые брали у него интервью”.
В дневнике появилась запись: это случилось 18 декабря 1965 года в городе Киеве.
***
Может быть именно тогда у журналиста Игоря Шведова, отца взрослой дочери, решившегося на второй брак, и с упоением взявшегося за воспитание дочери приемной, четко сформировалось желание избавить свою новоявленную Галатею от иллюзий каких бы то ни было… О чем он часто ей повторял.
